Российский ячмень вытесняет традиционных поставщиков

В нынешнем сезоне на глобальном рынке ячменя складывается нетипичная картина: страны с традиционно устоявшимися логистическими маршрутами неожиданно пересматривают свои закупочные стратегии. Россия оказывается в центре этого перераспределения не благодаря агрессивному маркетингу, а в силу объективных факторов: урожайность, сроки уборки и логистическая стабильность формируют новый импульс спроса. Это не просто краткосрочная коррекция, а сдвиг в географии поставок, который уже сегодня влияет на ценовые ожидания и баланс внутреннего рынка.

Сезон, который начался раньше срока

Текущий сезон 2025/26 стал одним из самых оперативных в плане экспортной активности по ячменю. Уже к началу ноября Россия собрала около 20 миллионов тонн в бункерном весе, что на три миллиона тонн больше, чем за аналогичный период годом ранее. Такой прирост не просто укрепляет уверенность поставщиков, но и создает избыток предложения на внутреннем рынке, пригодный для экспорта. Важно подчеркнуть, что речь идет не о запасах прошлых лет, а о свежеубранном урожае, который быстро выходит на внешние рынки за счет синхронизации агротехнических сроков и логистической инфраструктуры.

Этот рост не рассеян по всем направлениям равномерно, он сконцентрирован в конкретных регионах, где спрос обрел ощутимую динамику. Ирак, Ливан и Египет — вот страны, которые в текущем сезоне впервые за несколько лет проявляют устойчивый интерес к российскому ячменю. Причем темпы роста отгрузок впечатляют даже по меркам рынка, привыкшего к значительным объемам. В Ирак с июля по начало ноября ушло 78 тысяч тонн, что уже превосходит общий экспорт за весь предыдущий сезон на 61%. Это не просто увеличение, а качественный скачок, свидетельствующий о смене приоритетов в закупочной политике.

Еще любопытнее ситуация с Египтом. За последние пять лет эта страна импортировала от 5 до 30 тысяч тонн ячменя в год — скромные объемы, не оказывавшие существенного влияния на российский экспортный баланс. Однако в текущем сезоне Египет уже принял 32 тысячи тонн, хотя поставки начались лишь спустя несколько лет перерыва. Это говорит не о внезапной моде на российское зерно, а о сбое в традиционных цепочках поставок, которые до сих пор работали на автопилоте. И, судя по всему, диверсификация закупок имеет под собой техническое, а не политическое основание.

Ливан в этом контексте выглядит как зеркало умеренной, но устойчивой коррекции. За первый квартал нового сезона в эту страну отгружено 30 тысяч тонн ячменя — ровно столько же, сколько обычно приходится на весь маркетинговый год. Здесь наблюдается не взрывной, но стабильный интерес, что может означать формирование нового, пусть и небольшого, но регулярного канала сбыта. В совокупности эти три направления демонстрируют не аномалию, а системное изменение в поведении покупателей — они начинают рассматривать Россию не как альтернативного, а как базового поставщика.

Когда традиции сдают позиции

Чтобы понять, почему на рынках Ближнего Востока и Северной Африки произошла такая перегруппировка, необходимо заглянуть в агротехническую реальность других регионов. До сих пор основной объем импорта ячменя в Египте и Ливане покрывала Украина — и эта модель работала без серьезных сбоев. Однако в начале сезона 2025/26 наметилась задержка в уборке ячменя в этой стране, и к началу ноября объем намолота составил 5,4 миллиона тонн против 5,6 миллиона тонн годом ранее.

Аналитики «Агроэкспорта» отмечают, что срыв сроков уборки повлиял не только на объемы, но и на перспективы будущего урожая, а это, в свою очередь, вызвало цепную реакцию у импортеров. Когда поставщик не может подтвердить точные даты отгрузки или предлагает более высокие цены из-за неопределенности, покупатели не ждут — они ищут замену. И находят ее там, где урожай уже собран, качество проверено, а документооборот отлажен. Россия в этих условиях оказывается не просто удобной, а технически предпочтительной альтернативой.

В условиях, когда мировые цены на кормовые зерновые остаются под давлением, а транспортные коридоры испытывают нагрузку из-за общей геополитической напряженности, надежность цепочки поставок становится решающим фактором.

Особенно показательна ситуация с Турцией. Эта страна не новичок на рынке ячменя и традиционно проводит регулярные тендеры для обеспечения своих животноводческих хозяйств. В текущем сезоне объем поставок в Турцию вырос втрое — с 100 до 300 тысяч тонн за первые четыре месяца. Такой рост невозможно объяснить только изменением спроса, он говорит о том, что Россия выигрывает в конкурсных закупках и делает это регулярно. Турецкие покупатели не меняют поставщика импульсивно — они следуют за ценой, качеством и сроками. И, как показывает практика, российские экспортеры сейчас отвечают всем трем критериям одновременно.

География как стратегический резерв

Активизация поставок в страны Ближнего Востока и Северной Африки — это не просто удачный сезонный всплеск. Это шаг, который расширяет экспортные горизонты и снижает зависимость от традиционных рынков. В условиях, когда глобальная торговля сталкивается с растущей фрагментацией, диверсификация географии становится не тактическим, а стратегическим приоритетом. Россия сегодня демонстрирует, что способна не только наращивать объемы, но и гибко реагировать на сдвиги спроса — без избыточной административной вовлеченности, без субсидий, просто за счет операционной эффективности.

С точки зрения участников отрасли, такой сценарий открывает новые возможности как для производителей, так и для трейдеров. Во-первых, появляется дополнительный канал сбыта в регионе с устойчивым спросом на кормовое зерно. Во-вторых, возникает эффект положительной обратной связи — чем больше поставок, тем ниже логистические издержки на тонну, тем конкурентоспособнее цена на тендерах. В-третьих, усиление присутствия на рынках, где традиционно доминировали другие поставщики, создает долгосрочные эффекты: контракты на сезон вперед, доверие к качеству, формирование бренда.

Стоит признать, что эти изменения происходят не на пустом месте. Для них необходима развитая инфраструктура — от элеваторов и терминалов до железнодорожных мощностей и таможенных процедур. Более того, требуется глубокая координация между экспортерами и регуляторами. Пока что система демонстрирует работоспособность и это один из редких случаев, когда оперативная реакция рынка опережает административное планирование.

В перспективе такой сценарий может стать основой для новых экспортных ниш. Если в текущем сезоне удалось нарастить поставки ячменя, то завтра — очередь за другими культурами, для которых региональный спрос растет: пшеницей фуражной, кукурузой, соей. Ближний Восток и Северная Африка — это не монокультурные рынки, а регион с динамично развивающимся животноводством, где потребление кормов растет опережающими темпами. И кто займет здесь устойчивую позицию сегодня, тот получит преимущество на годы вперед.

Однако нельзя игнорировать и риски. Увеличение экспорта всегда сопряжено с колебаниями внутренних цен, особенно в регионах с ограниченной логистической доступностью. Кроме того, рост объемов требует соответствующего развития инфраструктуры, иначе эффект от временного всплеска спроса быстро сойдет на нет. Также важно учитывать и конкурентную реакцию: другие поставщики не будут сидеть сложа руки. Их ответ может быть как ценовым, так и качественным — и рынок это уже знает по опыту прошлых лет.

Тем не менее, в текущий момент российский экспорт ячменя демонстрирует зрелость. Он уже не зависит от единичных сделок или случайных заказов, а опирается на объективные преимущества — агротехнические, логистические и рыночные. И в этом — его главная сила.

Источник: «АПК Эксперт»