Старые лидеры сдают позиции новым экспортерам
Глобальная торговля свининой стремительно меняет лицо. Открытые ранее рынки захлопываются, старые альянсы рушатся, на передний план выходят те, кто раньше находился в тени. Бразилия и Евросоюз усиливают позиции, США теряют долю, Китай уходит в самодостаточность, а Россия неожиданно прибавляет. Что происходит с мясной географией мира, почему корма становятся стратегическим ресурсом и как болезни формируют карту торговли?
Импортная диета Китая: конец зависимости
Много лет Китай выступал «грузовым локомотивом» мировой торговли свининой. После эпидемии африканской чумы свиней (АЧС), обрушившей внутреннее производство, страна стала крупнейшим импортером, так как государство за считанные месяцы сформировало один из самых мощных внешних спросов в истории мясной отрасли. Однако к 2025 году Пекин не просто сократил потребность в импортной свинине, а полностью пересобрал систему обеспечения продовольственной безопасности.
По данным Rabobank, импорт свинины в Китай в 2025 году составляет менее 5% от общего внутреннего предложения. Это рекордно низкий показатель за последние годы и однозначный сигнал рынку, что Китай перешел на внутренние рельсы. Причем особенно сильное сокращение наблюдается по импорту субпродуктов — сегмент, который прежде активно развивался за счет импортеров из Европы и Латинской Америки.
Здесь ключевым фактором стала государственная агрополитика. Китайские власти в последние годы сделали ставку на самообеспечение, инвестировав в модернизацию ферм, биобезопасность, переработку и генетику. В результате получили существенное восстановление поголовья, упрощение логистики и рост внутреннего предложения. Китай делает все, чтобы быть независимым от поставок извне, особенно в условиях торговых противостояний и биологических рисков.
Одним из катализаторов процесса стал затяжной торговый конфликт США и Китая. Введенные в рамках конфликта дополнительные тарифы на американскую продукцию серьезно обрушили долю США на китайском рынке. Даже после частичной отмены тарифов на 90 дней, по оценке Rabobank, прежние объемы не будут восстановлены. Потери оказались слишком глубоки, а китайские импортеры уже переориентированы на альтернативные источники поставок, в частности, Бразилию и ЕС.
Для глобального рынка это означает не только переформатирование логистики, но и обострение конкуренции за новые рынки. Китайская «закрытость» заставляет экспортеров искать покупателей в других странах Азии, Африки и Латинской Америки. При этом не все готовы к быстрой переориентации, так как вопросы фитосанитарных стандартов, инфраструктуры, торговых соглашений остаются сложными и долгоиграющими.
Тем не менее, те, кто смог адаптироваться под новые правила — выигрывают. Прежде всего, это Бразилия, обладающая мощной сырьевой базой и логистикой, а также страны ЕС, активно развивающие переработку и субпродуктовую линейку. Они становятся новыми лидерами в мировом экспорте, занимая ниши, ранее принадлежащие США.
Снижение затрат и рост биорисков: как балансируют США и Европа
Несмотря на технологичность, логистику и репутацию устойчивых поставщиков, США и Евросоюз сталкиваются с серьезными вызовами, подрывающими их стабильность на мировом рынке свинины. С одной стороны, оба региона стремятся снизить себестоимость производства, активно применяя цифровизацию, автоматизацию и генетические решения, с другой, сталкиваются с серьезными биологическими угрозами, подрывающими экспортную стабильность.
Для США болезненной темой остаются вспышки PRRSv — репродуктивно-респираторного синдрома свиней. Это вирусное заболевание снижает продуктивность, увеличивает смертность поросят и требует высоких затрат на вакцинацию и биозащиту. Ответом на угрозу стал инновационный прорыв FDA (Управление по контролю за продуктами и лекарствами США), а именно в 2025 году разрешило коммерческое использование генетически модифицированных свиней, устойчивых к PRRS. Это значительный шаг вперед, так как такие животные могут снизить риски и затраты, повысить надежность поставок и укрепить позиции США на международной арене.
Однако эти достижения пока не позволяют восполнить утраченные доли на ключевых рынках, прежде всего в Китае. Кроме того, в ряде стран существует устойчивое неприятие ГМО-продукции, что ограничивает возможности сбыта генетически модифицированной свинины. Таким образом, даже технологические достижения не могут гарантировать успех на фоне геополитической напряженности и торговых ограничений.
В Европе ситуация также сложна. Несмотря на высокие стандарты качества, устойчивость и разветвленную экспортную инфраструктуру, производители сталкиваются с вспышками ящура и другими биологическими рисками. Эти факторы подрывают доверие со стороны отдельных стран-импортеров и требуют больших вложений в систему биобезопасности.
Ситуацию усугубляет повышение стоимости кормов. Особенно остро это чувствуется в странах Южной Америки и Азии, где спрос на кукурузу со стороны биотопливной отрасли подталкивает цены вверх. На фоне девальвации валют в этих регионах ситуация становится еще более нестабильной. Закупка импортных ингредиентов (например, соевого шрота, аминокислот) дорожает, что увеличивает себестоимость и снижает маржинальность.
На этом фоне Европа и США пока сохраняют более низкие издержки, но не имеют гарантий стабильности. По оценке Rabobank, в 2025 году прирост производства в Бразилии и ЕС будет скромным, что только усилит конкуренцию за оставшиеся доступные рынки. Это также означает, что рынок может войти в фазу ограниченного предложения, особенно на фоне растущего спроса в ряде стран Юго-Восточной Азии, Африки и Ближнего Востока.
Для стран-экспортеров это как возможность, так и вызов: выиграют те, кто способен предложить не просто объем, но и стабильность, прозрачность, санитарную безопасность и логистическую эффективность.
Российский экспорт: догоняющий с амбициями
На фоне глобальных перестроек российская свиноводческая отрасль делает заметные шаги вперед. По данным центра «Агроэкспорт», в I квартале 2025 года Россия экспортировала 76 тысяч тонн свинины, что на 72% больше, чем в аналогичном периоде 2024 года. Это динамика, которая говорит не о случайном всплеске, а о системных сдвигах.
Особенно значимым стал рост поставок в Китай, где объемы увеличились в 130 раз. Это объясняется тем, что российская продукция соответствует требованиям китайского рынка, а логистика, особенно в Дальневосточном регионе позволяет минимизировать сроки и издержки доставки. Кроме того, Белоруссия увеличила импорт на 53%, а Вьетнам на 110% в денежном выражении, что говорит о высоком качестве и конкурентной цене российской продукции.
Однако на пути к стабильному присутствию на международных рынках стоит ряд внутренних проблем. Прежде всего — рост цен на корма, вызванный как мировой конъюнктурой, так и ограниченной доступностью импортных компонентов. В условиях, когда кукуруза и соя дорожают, а логистика остается дорогой и нестабильной, рентабельность производства страдает.
К тому же внутренний спрос на свинину в России слабый, что ограничивает потенциал переработки и создает избыточное предложение на внутреннем рынке. Это, с одной стороны, способствует росту экспорта, а с другой — требует дополнительных усилий по диверсификации направлений поставок.
Закрытые рынки также остаются вызовом, ограничения, введенные рядом стран, мешают российским производителям расширять географию экспорта. При этом существующие торговые связи демонстрируют высокий потенциал. Восточная Азия, Ближний Восток, Африка — направления, которые требуют укрепления логистики, инвестиций в переработку и адаптации к фитосанитарным требованиям.
Несмотря на все сложности, российская отрасль находится в фазе роста и экспансии. По прогнозам, во II квартале 2025 года ожидается рост цен на свинину, чему будет способствовать ограниченное предложение на мировом рынке и умеренное восстановление спроса. Это создаёт возможности для тех стран, которые готовы быстро реагировать на изменения конъюнктуры, демонстрировать надежность поставок и соответствовать требованиям безопасности.
2025 год становится рубежным для мировой торговли свининой. Изменилась логика импорта и экспорта, сместились лидеры, усилились риски. Китай уходит от зависимости, США теряют позиции, Бразилия и ЕС занимают освободившиеся ниши, Россия выходит в «высшую лигу» экспортеров. Все это происходит на фоне роста биологических угроз, дорожающих кормов и стремительного изменения глобальной логистики.
Сегодня выигрывает не тот, кто производит больше, а тот, кто может стабильно, безопасно и выгодно поставлять продукт. В этой новой архитектуре успех — результат скорости адаптации, стратегического мышления и технологической устойчивости.
